Как управляется Россия?

Недавно в воронежской вкладке «Аргументов и фактов» под рубрикой «На злобу дня» прочитал материал о существующих в столице Черноземья кланах. Статья коснулась проблемы, которую власти стараются замалчивать. Хотя она даёт о себе знать по всей России.

Эта публикация заставила меня задуматься: какими вообще методами управляется страна? Почему сегодня так плохо работает государство и олицетворяющие его чиновники?

Если всерьёз проанализировать ситуацию, то становится ясно: начиная от царя Гороха и ханских баскаков, собиравших дань с русских княжеств, постоянным стимулом при управлении был страх. И при Иване Грозном, и при Джугашвили, и в более поздний советский период — всегда люди боялись. Но больше всего трепетали чиновники. Если начинались репрессии — первыми под топор или как минимум на «посадку» шли те, кто при власти. Что было страшным сном советского функционера? Лишиться партбилета. При этом он не только терял льготы и привилегии, но и попадал в немилость, что грозило жестокими карами, в числе которых тюрьма ещё цветочки.

Когда этим летом я был в Крыму, нам — русским туристам — рассказывали, что в 1856 году под Севастополем английская конница шла в атаку, но попала под перекрёстный огонь защитников города и была уничтожена. Об этой истории потом особо не вспоминали. А в Великую Отечественную, во время конференции в Ливадии, Черчилль сказал Сталину: мол, здесь погиб мой предок — хотелось бы побывать на том самом месте, повидать могилу. Иосифу Виссарионовичу стало неудобно, и он пообещал: «Завтра вас туда отвезут». А сам дал команду — и к утру там появился памятник погибшим англичанам. Большая и красивая каменная стела. Может быть, это очередная легенда. Но вполне в духе того времени.

Что двигало людьми?

Сегодня мы вроде бы знаем это, но на самом деле не очень-то понимаем и можем прочувствовать. А двигал ими страх. Если не выполнишь — будешь ликвидирован в том или ином виде. Получается, работали и за страх, и (как результат) за совесть.

Такой способ управления и сейчас вписывается в систему человеческих отношений, как бы мы их ни перестраивали на более цивилизованный манер. Люди ведь всегда одинаковы, и многие начинают наглеть, зарываться. Наиболее мотивирующим фактором остаётся возможность наказания за те или иные проступки и недоработки. Хорошо или плохо, но на общегосударственном уровне такая система функционировала до 1991 года. А когда она рухнула, взамен ничего не возникло.

У бизнеса есть своя система стимулов — личный интерес, желание заработать. Плюс бывают и альтруистические позывы — сделать что-то полезное. А у чиновников страх пропал, но другой мотивации не возникло. Можно вовсе не работать или делать это спустя рукава. Не расстреляют. Даже не посадят. В крайнем случае уволят, и то здесь существуют правовые механизмы защиты.

Получается, основной резон, заставлявший трудиться на благо общества, исчез, а корыстные мотивы остались. И чиновники начинают находить такие же стимулы, как и предприниматели. Стремятся заработать как можно больше на взятках и откатах. Пилят Россию вдоль и поперёк. Каждый приватизировал кусочек госслужбы и работает на личный карман. Как следствие — немощь государства, коллапс управления.

Здесь же возникают и кланы, с которых я начал. Сбившись в стаи, их члены чувствуют защищённость. А если кого удаётся продвинуть в большие начальники, то он подтянет и всех остальных, чтобы ещё больше себя обезопасить.

Показательный пример: когда нынешние питерские в лихие 90-е только набирали по отдельности вес в родном городе, то жрали друг друга. А в Москве теперь даже пальцем не трогают. Наоборот, всячески помогают. Когда время пришло и все добрались до куска — дружно ринулись к корыту. И никто никого локтями не отталкивает: кусок большой — всем хватит.

Если в Советском Союзе при приёме на госслужбу контролировали, кто кому брат и сват, то сегодня эти ограничители исчезли. Страха нет. Вот и получается сплошь и рядом: если отец генерал ФСБ — сынок уже тоже в майорах ходит. Папа председатель областного суда, дочка — районного. В бизнесе такая семейственность, может, и понятна, а для государства это конец.

Даже запятнавших себя соратников любой клан продолжает защищать от преследований закона. Не даёт схарчить выбывших. А иногда он просто перерождается в настоящую банду.

Причём кланы формируются на всех уровнях. Есть гаишный, врачебный, адвокатский... Имеется клан следователей, который не так давно рассорился с прокурорским, что вылилось в разборки вокруг игорного бизнеса в Подмосковье. И как в самой столице сейчас заправляют питерские, так и в каждом городе имеются собственные кланы. Они решают свои проблемы. Борются или более-менее мирно уживаются друг с другом. И, несмотря на потуги верховной власти как-то справиться с ними, здравствуют и процветают.

Как обуздать кланы?

Если ещё пару лет назад я писал, что в России идёт реакция и это нормальное явление для государственного организма, как восстановление после болезни, то сейчас можно ясно сказать: страна вступила на путь реставрации — советского опыта и подходов к решению проблем. Глядя, как сегодня показывают борьбу с коррупцией, понимаю: поступило указание, как в СССР, начать громкую кампанию по борьбе с этим злом. Причём не принимаются в расчёт ни масштабы явления, ни его опасность. Давайте травить и гонять! Под любую такую кампанию попадают и правые, и виноватые. Что это? Думаю, попытка возродить среди чиновничества страх Божий. Удастся или нет? Не знаю. Народ наш отчаянный. Одного посадили — другие ещё более оголтело растаскивают то, что он не успел.

Методы борьбы не соответствуют уровню существующего зла. Однако страх можно возродить. Какой? В Западной Европе, где я часто бываю, тоже боятся. Но не верховного правителя, великого и ужасного. Не царя-батюшку, вольного казнить или миловать. Там гос­управленцы куда большую угрозу видят со стороны низовых масс. Опасаются, что за них не проголосуют. А если люди тебя не выберут, то тогда уже дорвавшиеся до власти оппоненты могут и посадить: в этом случае никто не защитит от Фемиды, судебных преследований. Рядовые клерки тоже боятся — потерять зарплату, соцпакет, пенсию.

Бояться должны и наши. Но в первую очередь избирателей, поднимающих голос. Гражданского общества. В конечном итоге изменить систему может только население. Сегодня для этого есть определённые возможности: возникают новые партии, вернулись выборы губернаторов, голосование по одномандатным округам.

Но если 14 октября снова едва ли не половина избирателей не пришла к урнам, значит, многие из нас по-прежнему не хотят и пальцем пошевелить ради собственного будущего. Не желают думать, разбираться. И всё ещё мыслят в категориях: «Вы нам должны». Так мы сами у себя отбираем свободы. И они постепенно сжимаются, сходят на нет. Похоже, народ интуитивно тоскует по палке — наверное, считает, что по-другому нами управлять нельзя.

А может, всё-таки можно?

Если оставить всё как есть, нормальная мотивация у чиновников и депутатов никогда не появится. Идеальная модель — чтобы один клан сменял другой. И происходило это достаточно часто. А ещё было чревато гарантированным разбором полётов. Чтобы после выборов происходили демократические события — расследования сомнительной деятельности предыдущей команды, суды. В результате такой ротации к управлению должны приходить профессионалы, которые за что-то отвечают.

Очень интересен в этом смысле пример Воронежа. Многие не понимают, какие изменения происходят сегодня в городской власти. На самом деле здесь предпринимается, может быть, единственная в стране попытка перейти от клановой системы к управлению профессионалов.

И важнейшую роль играет губернатор. Алексей Гордеев, не связанный с местными кланами, пытается заменить их командой честных, порядочных людей. Распутать «коррупционный клубок», как сам он назвал нынешнюю ситуацию, где всё схвачено и приближённые ко двору бизнесмены составляют один сплошной монолит. Намерение расколоть его можно только приветствовать.

Если этот уникальный эксперимент увенчается успехом, то может стать примером для всей России.

Александр ЛАПИН, член Союза писателей России.